Из показаний бывшего помощника коменданта лагеря советских военнопленных в г. Бобруйске капитана Лангута Карла на судебном процессе в январе 1946 г. по делу о злодеяниях, совершенных немецко-фашистскими захватчиками в Белорусской ССР (15-29 января 1946 года)
4 или 5 ноября 1941 г. ко мне пришел комендант лагеря подполковник Редер и сказал, что со мной он должен побеседовать. Прежде всего, он потребовал, чтобы я дал слово, что никому больше об этом разговоре не расскажу. Такое слово я дал. После этого Редер говорил, что командование отказалось давать транспорт для военнопленных в Германию. Все военнопленные умирали от голода. Поэтому полковник Штурм дал приказ уничтожить военнопленных лагеря № 2. Лагерь имел тогда 18 тысяч военнопленных.
Ко мне 6 ноября должен был прийти руководитель одной из зондеркоманд, которому я должен был показать казармы. Он должен был подготовить и осуществить поджог, но при этом создать видимость, что как будто военнопленные сами подожгли лагерь с целью побега.
Руководитель этой зондеркоманды пришел ко мне 6-го. Я ходил с ним по казармам, затем на чердак третьего этажа. На чердаке находилась вентиляция.
Руководитель зондеркоманды сказал, что 6 ноября он привезет материал для поджога, а также горючего. Я пообещал, что буду при этом, когда он придет.
6 ноября вечером он вернулся и привез материал для поджога. С ним были еще двое. Сказал, что 7 ноября он все устроит и что моя помощь ему больше не нужна.
7 числа в 15 часов фельдфебель мне доложил, что правый фланг казармы горит. Я позвонил я зондерфюреру Мартынюку в пожарную команду, и Редер мне приказал по телефону, чтобы я вместе в Мозебахом, который являлся вторым лагерным офицером, и двумя переводчиками пошел в казармы и выгонял всех военнопленных во двор. Я с Мозебахом туда пошел и увидел, что 3-й этаж горит. Я пошел в барак военнопленных, который также горел, я вместе с переводчиками людей гнали сверху вниз. Понятно, что 18 000 человек не могли сразу сойти вниз. Люди с первого и второго этажа стояли на лестнице и загородили собой выход для пленных, размещавшихся на третьем этаже. Погода была очень плохая, никто из военнопленных не хотел выходить на улицу, в силу чего выход военнопленных из казармы продолжался очень долго. Таким образом, только несколько тысяч военнопленных вышли на улицу.
Комендант мне сказал, что он звонил в 221-ю охранную дивизию, чтобы дали дополнительную охрану, из дивизии также должны были прислать офицеров, чтобы окружить лагерь. Примерно в 17 часов приехала пожарная команда. Я никак не мог понять, почему пожарная команда не приезжала 2 часа. Оказалось, что охранник, который имел приказ никого не пускать в цитадель, не пропустил пожарную команду, которая приехала вовремя. Один гидрант давал некоторое время достаточно воды для тушения пожара, а второй совершенно не давал. В это время уже вся казарма горела, южный ветер помогал пожару.
Комендант лагеря послал меня в другое отделение лагеря посмотреть, все ли там в порядке, и когда я вернулся, большинство военнопленных уже стояло во дворе. Тогда комендант приказал мне и всему немецкому персоналу, который был в зоне лагеря, выйти на улицу. Здесь же он познакомил меня с одним капитаном из охранной дивизии, фамилию которого я забыл. Капитан в это время поставил четыре пулемета вокруг лагеря. По его приказу охрана была усилена. Коменданту лагеря, как и мне, нечего было больше там приказывать. Капитан дал приказ пулеметчикам открыть огонь.
Один пулемет стрелял в военнопленных, которые находились в 5 метрах между казармой и улицей. Он все время стрелял в военнопленных, которые находились во дворе.
Военнопленные бежали на другую сторону. Тогда второй пулемет стрелял в ту сторону, в которую направлялись военнопленные. Тогда все военнопленные бросились к средине. Третий пулемет стрелял в средину.
В 20 часов я еще видел военнопленных в одной казарме. В 21 час комендант мне сказал, чтобы я ушел оттуда и сходил в лагерь № 1, так как можно ожидать, что и в других лагерях что-нибудь случится.
На следующий день, в 8 часов утра, я и комендант лагеря пошли в казармы. Казармы сгорели. Оставшиеся в живых военнопленные лежали друг на друге в средине двора и просили, чтобы их отправили в какой-нибудь лагерь. Комендант сказал, что сейчас это сделает.
В 13-14 часов я приказал зондерфюреру Мозебаху направить этих военнопленных в лагерь № 1. Я еще раньше освобождал лагерь № 1. В нем находилось очень мало военнопленных. Насколько я знаю, 14 тысяч военнопленных были переведены в лагерь № 1. Я не могу сказать, было 500 или 600 раненых, остальные были уничтожены. Сколько военнопленных сгорело в казармах, этого мы не узнали.
Когда военнопленные прибыли в лагерь № 1, они получили хорошее помещение. Из это лагеря 2 тысячи пленных пешком отправили в Слуцк в этот день или на следующий. Как мне рассказали позже, из 2000 военнопленных очень малое количество дошло до Слуцка. Конвоиры говорили, что военнопленные, проходя через лес, хотели убежать и были охранниками расстреляны.
Охрану в Слуцке также несла 221-я дивизия.
20 тысяч военнопленных находилось в лагере № 1. Через несколько дней они были направлены в открытых и закрытых вагонах на Запад.
Прокурор: Вы были полностью в курсе дела всей провокационной подготовки поджога с целью уничтожения русских военнопленных?
Лангут: Да.
Прокурор: Какое же количество людей погибло в результате этого провокационного поджога, за который вы хотели свалить вину на военнопленных?
Лангут: 4000 человек.
Прокурор: Четыре тысячи человек было уничтожено в результате пожара. А сколько было расстреляно из пулеметов?
Лангут: Четыре тысячи - это общая цифра сожженных и расстрелянных...
Прокурор: С какой целью были поставлены пулеметы?
Лангут: Для уничтожения тех, которые хотели бежать, и тех, которые вышли из казармы во двор.
Прокурор: Значит, не только для того, чтобы расстреливать тех, которые старались убежать, но даже и тех, которые пытались уйти из горящих казарм?
Лангут: Да, так.
Прокурор: Почему вы отдали распоряжение вызвать пожарную команду? Зачем это нужно было? Ведь вы же хотели уничтожить казармы с находившимися там людьми?
Лангут: Для того чтобы подумали, что подожгли сами военнопленные.
Прокурор: Считаете ли вы такие деяния нарушением всех международных правил?
Лангут: Так точно.
Прокурор: Считаете ли вы, что вы являетесь непосредственным организатором и исполнителем этого жестокого преступления по истреблению русских военнопленных и должны нести перед Военным Трибуналом и перед советским народом самую жестокую ответственность?
Лангут: Да, я должен за это отвечать, но я действовал по приказу...
Прокурор: Расскажите об отправке эшелонов зимой, при которых большее количество военнопленных замерзало, так как вагоны и платформы не были приспособлены к перевозке людей.
Лангут: Точно не помню когда, но мне кажется в декабре 1941 года дивизия нам предоставила 50 вагонов, и мы погрузили в них военнопленных. Комендант лагеря приказал перевозить всех военнопленных на открытых платформах.
Прокурор: Какое количество военнопленных было погружено на открытые платформы?
Лангут: 3200 военнопленных.
Прокурор: Вам известно, что все военнопленные, которые перевозились в декабре месяце 1941, г. на открытых платформах, замерзли и трупы их были сброшены под откос?
Лангут: Об этом я узнал от свидетелей.
Прокурор: Как часто практиковался такой способ переброски военнопленных в зимних условиях?
Лангут: Применяли часто...
Прокурор: Скажите, был ли случай, когда в Бобруйский лагерь № 131 прибыл эшелон с замерзшими людьми?
Лангут: В январе 1942 г. прибыл эшелон из направления Гомель-Брянск. В эшелоне было 600 человек больных и раненых, из них 200 человек замерзших. Прокурор: Где были похоронены тела этих 200 русских пленных?
Лангут: В братской могиле, восточнее лагеря.
Прокурор: Были ли случаи расстрела военнопленных при разгрузке эшелонов?
Лангут: Да, такие случаи были.
Прокурор: Что вы делали с теми военнопленными, которые отставали от колонны после выгрузки?
Лангут: Часть из них была расстреляна, часть - избита, я тоже их бил... Прокурор: Кроме военнопленных, содержалось в лагере гражданское население и в каком количестве?
Лангут: Было, но сколько - мне не известно.
Прокурор: Вы на предварительном следствии показали, что их было 5000 человек.
Лангут: Если я сказал, тогда правильно.
Прокурор: Все эти люди находились в распоряжении местного коменданта Молла?
Лангут: В 1944 г. в январе месяце в лагере военнопленных уже не было, а к нам привели 5000 гражданских лиц по приказу генерала Гамана.
Прокурор: С тем чтобы больше не возвращаться к эпизоду о поджоге казармы, ответьте следующий вопрос: как был представлен поджог этой казармы общественному мнению?
Лангут: Мы сообщили в Берлин о том, что военнопленные сами подожгли казарму для того, чтобы совершить побег из лагеря, а поэтому мы были вынуждены расставить пулеметы и расстрелять толпу военнопленных.
Прокурор: Скажите, какую награду получил комендант лагеря за эту операцию?
Лангут: Точно не могу сказать, но через 2 - 3 недели он получил военный крест 1-й степени ´За военные заслуги´...
Прокурор: Скажите, Лангут, среди гражданского населения, которое содержалось в лагере, дети были?
Лангут: В январе месяце детей не было, но в мае месяце дети прибыли. Прокурор: Когда к вам было доставлено 600 человек детей в возрасте от 10 до 15 лет?
Лангут: Это было в 1942 году, когда происходили бои возле Вязьмы и Брянска. Прокурор: Почему дети прибыли в лагерь вместе с эшелоном военнопленных?
Лангут: Эти дети к нам прибыли не только с одним эшелоном, их привозили несколько раз. Они прибывали с военнопленными, которые, как нам говорили, были их отцами. К нам также прибывали и женщины...
Прокурор: Какова судьба этих детей?
Лангут: После, когда только установили, что эти дети не являются сыновьями и дочерьми военнопленных, мы их передали в лагерь № 3, откуда их после отправили, но куда, я не знаю.
Прокурор: По каким причинам дети умирали в лагере?
Лангут: Около 250 детей умерло в лагере от сыпного тифа...
Прокурор: Расскажите, передавались ли военнопленные Бобруйского лагеря № 131 для производства над ними так называемых ´медицинских опытов´. Расскажите, что это за опыты, которые проводил ´профессор´ Борман?
Лангут: Это не были военнопленные. Профессор Борман получил заключенных от СД 50 мужчин и 50 женщин.
Прокурор: Что это за медицинские опыты?
Лангут: Профессор Борман являлся представителем 9-й армии. Ему дали разрешение произвести пробу одного лекарства для борьбы с сыпным тифом. Для этого ему СД выделило 50 мужчин и 50 женщин, которые были приговорены к смертной казни. Мне об этом рассказал Борман.
По приказу коменданта лагеря № 131 для Бормана было выделено одно здание, в которое были переведены выделенные ему для опытов люди.
Судебный процесс по делу о злодеяниях, совершенных немецко-фашистскими захватчиками в Белорусской ССР (15-29 января 1946 года). Мн., 1947. С.341-349
Памяць: Гiст.-дакум. хронiка Бабруйскага р-на - Мн.: БелЭн, 1998.
иcтoчник: proliv.livejournal.com
